Книга Последняя Академия Элизабет Чарльстон  - Диана Соул

– Нет! Пожалуйста! – Виктория молитвенно сложила руки, сделала ангельское личико и запричитала:

– Кукла совсем безобидная, она призвана лишь обратить ваше внимание на меня. Ничего более. Так ведь я и того не добилась, как ни старалась.

– Ты едва не сделала меня инвалидом, – ровным спокойным голосом сказал Фенир. – Поэтому…

– Но я не знала! – Стоун резко повернулась ко мне и обвиняюще бросила: – Почему ты мне не сказала? Я бы все прекратила в тот же миг!

Повисла тишина.

От шока я не могла вымолвить и слова. Вики решила нагло перекинуть на меня вину за свою игру в куклы и магию! И это после того, как я поверила в возможность дружбы с ведьмой.

– К ректору, – неумолимо сообщил Фенир Виктории. – Немедленно. А вы, мисс Чарльстон, можете быть свободны. От должности лаборанта, я имею в виду. Урхин, за мной.

Фенир вышел, удерживая в руках Лапушку и придержав дверь для урхина с Викторией.

А я… Я так и стояла столбом посреди комнаты, не понимая, как докатилась до жизни такой и что дальше делать.

Итак, меня уволили.

А Стоун повели к ректору, что могло означать угрозу отчисления из академии. И да, я знала о проблемах Фенира с ногами, но молчала. Почему? Потому что не отдавала себе отчет в серьезности ситуации. А еще не хотела сдавать подругу.

– Какая же я дура! – пожаловалась вслух и тут же подпрыгнула, потому что соптимусы сзади согласно зашипели.

В следующие пять минут я бегала по комнате, одеваясь, а после выбежала прочь, чуть не забыв запереть дверь.

Мне нужно было попасть в ректорат и поговорить с магистром. Я чувствовала некую жизненно важную необходимость объясниться, бежала вперед и мысленно выстраивала монолог, где признавала свою вину в ущерб гордости. Но, немного не достигнув нужной цели, я резко остановилась, понимая, что на подходе очередное видение. Во рту пересохло, а в глазах зарябило, но я все еще могла двигаться.

Прикусив губу, осмотрелась вокруг и поняла, что единственное место, где смогу переждать натиск дара – это лаборатория. Не помня себя, я добралась до нее, открыла дверь и едва не упала, так плохо мне было. Остатков сил едва хватило на то, чтобы запереться, сесть на пол и, обхватив раскалывающуюся от боли голову, застонать.

* * *

– Вы должны понимать, что Серые Пастыри не идут на сделку с нечистью, – зазвучал голос в моей голове. – И даже если эта девочка вам дорога, никто из нас не может поступиться правилами. Банши особо опасны. Поэтому ваше ходатайство отклоняется.

– Но я посвятила Пастырям жизнь и никогда ничего не просила, – теперь заговорила женщина, чей голос казался очень знакомым. – Я ручаюсь за нее. Элизабет сильная и смелая, она сможет обуздать силу и…

– Нет. Банши и их потомкам нет места среди людей нашего мира. Ее будут допрашивать наши братья, беспристрастные и помнящие о том, что безопасность невинных прежде всего. Ваш запрос отклонен.

Стук молоточка по деревянной столешнице заставил меня дернуться и открыть глаза.

– Все нормально, – шепнула я в пустоту, – это всего лишь одно из вероятных развитий событий. Это…

Слеза прокатилась по моей щеке. Неужели вот так все и кончится?! Суд Пастырей?! И казнь…

Поднявшись, я дошла до кресла рядом с ненаглядным котом, вынула его из клетки и прижала к себе.

Альраун замурлыкал, поглощая страхи и негатив, а я решительно смахнула со щек слезы и закрыла глаза, мысленно прощаясь с лабораторией, с животными и… с Фениром. Пора было бежать. Снова.

Только вот магистр – негодяй и подлец – словно почувствовал, что о нем думают, и явился, вломившись в лабораторию без стука и предупреждения.

* * *

Фенир

За годы жизни я порядком привык, что мир создан идиотами для идиотов. И что вокруг все тоже идиоты, за редким исключением. К этим самым диковинам я обычно причислял себя, брата и еще буквально с десяток человек.

За пару месяцев общения в этот список даже почти попала Чарльстон, однако в один миг сумела все разрушить. Знать, что ее соседка балуется с подобной магией – и ничего мне не сказать.

Неоднократно слышать мои жалобы на боли в ногах – и продолжать молчать.

Ладно, эта идиотка Стоун – как и все ведьмы, она не отличалась большим умом и дальновидностью. Взбрело в голову – сделала. Но Чарльстон!!!

Сам не знаю почему, но ее “утаивание столь важной информации” для меня выглядело едва ли не ударом ножа в спину. Слишком болезненно. Наверное, это из-за того, что подпустил ее слишком близко, стал почти доверять…

Поэтому внутри меня все кипело, бушевало – и я на полном серьезе думал, что могу убить ведьму Стоун, которую сейчас тащил к брату на разборки. Наверное, оттого и сдал ее Гордону вместе с Лапушкой, сказав, чтобы разобрался сам – пока я отвожу урхина обратно в лабораторию. Негоже нечисти разгуливать по академии.

Брат кивнул, я же ретировался, спеша поскорее успокоиться, иначе за себя не отвечал.

Сейчас посажу ежа обратно в вольер, достану клюквенную сорокоградусную настойку, которую хранил в нижнем ящике стола – выпью пару рюмок, приведу мысли в порядок – а после начну разбираться со Стоун, с Лапушкой, а еще искать новую лаборантку. А лучше лаборанта!

Вот не зря не хотел брал на эту должность девушку. Как чувствовал же…

Но чертова Чарльстон так хитро и непосредственно заверила меня, что умеет обращаться с колбами, что отказать ей было трудно.

При воспоминании о “колбах” я невольно посмотрел вниз на ширинку и облегченно выдохнул, с ужасом представляя, что было бы – сработай ведьминская магия не на ноги, а на длиннющий шнурок.

Мне бы все вытянуло и в узел завязало? Или еще хуже? Опало и обвило до самых пят?

Абсурд, да и только. Правда, меня он действительно приводил в ужас – инкубская часть натуры не пережила бы такого унижения.

Поэтому срочно в лабораторию – заливать стресс, успокаивать нервы.

Стоило об этом подумать, как по коридорам разнесся душераздирающий вопль. У меня даже кровь в жилах застыла. Я замер, вопль повторился.

Будто кого-то резали заживо.

И я поспешил на крик, и чем дальше бежал, тем больше понимал, что бегу к своей же лаборатории. Вопли раздавались оттуда. Женские.

И ужас сковал меня повторно, куда более страшный, чем от потери боеспособности “колбы”. На Чарльстон напали.

Ведь кто еще кроме нее мог быть в моем “зверинце”. Неужели тот самый убийца связанных со мной женщин заинтересовался и ею? Напал на нее среди бела дня.

Когда до двери оставалось десяток метров – крик стих. Замер на полуноте, и звенящая тишина придавила уши, будто вода на глубине.

Святой Гоблин! Неужели опоздал? Только не это!